Викинги. Ирландская сага - Страница 61

— Морриган, Морриган! Вот вы где, слава богу! Вы не видели отца Финниана сегодня ночью?

— Отца Финниана?

— Да. Он куда-то пропал. Заслышав набат, мы все выбежали наружу, чтобы помочь, ну, вы понимаете. И только через несколько часов кто-то обратил внимание, что отца Финниана нет среди нас. Мы искали его везде, но так и не нашли.

Морриган промолчала, обдумывая всевозможные варианты. «Пропали и Бригит, и Финниан? Могли ли они оба оказаться там, в огне? Быть может, они занимались прелюбодейством, а Господь взял да и покарал их? Или это сделал Конлайд? Быть может, из-за этого и поднялся крик в королевской спальне?»

Конан прочистил горло.

— Нет, я не видела их. Его, — поправилась она.

— Что ж, благодарю вас, госпожа. Пожалуй, мы поищем еще.

Он поспешил прочь, и мысли Морриган тоже понеслись вскачь: «Или их там не было вообще? Куда они могли уйти?»

При первых же лучах рассвета она разослала во все стороны всадников: Доннела, Патрика и тех немногих ри туата, которым доверяла, отправив их по всем дорогам, ведущим из Тары. Но они ничего не нашли. Неопределенность усиливалась.

Половина королевской резиденции уцелела благодаря отчаянным усилиям людей, удаче и перемене ветра, но жить в ней было нельзя, и потому Морриган, Фланн и остальные обитатели большого дома перебрались в монастырь, заставив монахов потесниться, переселиться в комнаты слуг или вообще выбросив их на улицу. Фланн намеревался как можно быстрее расчистить пожарище, дабы начать строительство нового и большего здания. Но Морриган умерила его пыл.

— Там остались тела Бригит и Конлайда, в чем я не сомневаюсь. А еще мы не знаем, куда подевался отец Финниан.

— Финниан? А как там мог оказаться Финниан?

— Не знаю, но очень хотела бы знать, — отозвалась Морриган. — Выслушивал исповедь, быть может? — По правде говоря, этот вариант представлялся ей самым маловероятным.

Вот почему обгорелые развалины стали разбирать очень медленно, под неусыпным присмотром Морриган, чтобы не пропало ничего ценного — самоцвета, монеты, бесформенного желтого комка, некогда бывшего перстнем или золотым браслетом.

Морриган надзирала буквально за каждым шагом раскопок. Она смотрела, как обломки убирали слой за слоем: сначала верхний, части крыши, и далее вглубь, до обрушившихся стен и внутреннего убранства комнат. И только на третий день они обнаружили тело.

— Не думаю, что вам захочется смотреть на него, госпожа, — заметил коренастый и сплошь заросший волосами привратник Ронан, распоряжавшийся на пепелище. — Оно того не стоит, — добавил он, когда она протиснулась мимо него и сквозь небольшую толпу работников, глазевших на почерневшие останки у своих ног.

Некогда они были человеком, в этом не было сомнений. Общие очертания фигуры сохранились; руки, ноги, сморщенный, неопрятный комок на месте головы. Останки съежились и как будто усохли, от одежды не осталось и следа, черты лица исказились до неузнаваемости, да и вообще фигурка выглядела столь маленькой, что Морриган поначалу решила, будто это Бригит. Но чем дольше она всматривалась в останки, тем сильнее убеждалась, что это мог быть любой из них. Или вообще кто-то посторонний. Судить об этом наверняка было решительно невозможно.

Работы продолжались до тех пор, пока весь мусор не был убран и на месте пожарища осталось лишь неровное пятно выжженной земли. Больше никаких тел обнаружить не удалось.

«Что все это значит? — спросила себя Морриган, уже заранее зная ответ. — Все, что угодно». Или ничего. Могло ли тело сгореть в огне пожара, не оставив после себя следов? Она не знала. Могли ли уцелеть останки одного человека, а второго — нет? И вновь у нее не было ответа.

Именно это и приводило ее в отчаяние. Она не знала. А ей нужны были точные сведения. Иначе она ничего не могла сделать, и потому испытала невыразимое облегчение, когда неделю спустя после пожара в ворота Тары на взмыленном коне влетел Патрик, спрыгнул с седла и сообщил ей вполголоса, что принцесса Бригит нашлась.

Глава двадцать вторая

Отныне, властитель,

Твои по праву

Кольца из золота,

Знатная дева;

Будешь владеть

Долгие годы…

Первая песнь о Хельги, убийце Хундинга

С трудом выдирая ноги из липкой грязи, Арнбьерн осторожно шагал по болотистому берегу, на который был вытащен «Черный Ворон». Корабль гордо высился на катках, удерживаемый в вертикальном положении распорками под скулами и днищем. Оснастка, весла и большая часть навесного оборудования были с него сняты. Откуда-то с кормы доносился скрежет доски, отдираемой от ахтерштевня, и отвратительный визг выпрямляемых гвоздей, которыми она была прибита. Ярл ускорил шаг. Идущий позади Болли сын Торвальда постарался не отставать, но, поскольку он уступал Арнбьерну в росте и ширине шага, ему приходилось нелегко.

— Эй там, на палубе! — крикнул Арнбьерн. — Остановитесь!

Он беззаботно отдал корабельным плотникам распоряжение сделать все, что те полагают нужным, дабы «Черный Ворон» был готов выйти в море, совершенно уверенный в том, что ему хватит средств расплатиться с ними. Но слова Торгрима и его замечание о том, что корабелы обдерут его как липку, находя все новые и новые задачи, запали ему в душу, особенно после того, как Арнбьерн сообразил, что налет на Клойн оказался далеко не таким выгодным, как он рассчитывал. И теперь он желал удостовериться, что корабельные плотники не поступят с ним так же, как он и его приятели-викинги обошлись с Клойном и несколькими другими ирландскими городами.